— Далеко живешь? Сколько вас?

— Я с матерью, отцом живу. Садись, подвезу.

Доехали до его чума. Старик со старухой их встречают.

— Откуда ты? — спрашивают. — Сюда человеческая нога еще не ступала.

Рассказал юноша, как он попал сюда. И о беде своей рассказал:

— Сестра моя замерзла, оленей снегом занесло, сани под снегом пропали. Как быть? Не знаю.

— Сначала поешь, — говорит ему старик, — потом отдохни. Потом я научу тебя, что делать.

Закололи они важенку. Гость всю ее разом и съел.

— Наелся? — спрашивают.

— Немного наелся. С осени не ел. Теперь отдохнуть надо.

Три дня подряд спал гость. На третье утро хозяин жирного оленя зарезал. Гость наелся, доволен остался. А старик ему еды на три месяца заготовил. Велел взять.

— Ищи Шайтана — духа земли. Осилишь его поможешь сестре, оленей из-под снега достанешь.

Сел юноша в сани, каменное сердце Уродища туда же бросил. Не забыл. Поехал по речке. А речка замерзла и настом покрылась, будто по утрамбованной дороге едешь. Долго ехал, пока не увидел большой чугунный чум. Горой стоит. Толкнул он дверь вошел.

Видит — старуха сидит. Над ней матага — мешок из оленьих шкур висит. Рядом мех для раздувания костра. А под очагом — будто пропасть, и на дне ее река течет. По реке рыбак плывет на маленькой лодочке — веслом машет. Наверное, сети проверяет. Не успел юноша удивиться, как олений мешок — матага заговорил:

— Гость приехал. Носите дрова. Разожгите огонь.

Откуда ни возьмись — дрова появились. Только замечает юноша, что дрова-то железные. А мехи тем временем сами огонь в очаге раздули. Лизнули языки пламени потолок. Пол накалился, красным стал. Огонь полыхает, а матага все приговаривает:

— Дуйте, дуйте, мехи. Раздувайте огонь. Гость приехал.

Молчала-молчала старуха, а как весь чугунный чум докрасна накалился, сказала юноше: